Оджаланный исход. Курды сложили оружие в обмен на широкую автономию, но доверия Эрдогану нет

Обращение лидера курдов после долгих лет изоляции

Абдулла Оджалан — террорист номер один для Турции. Он много лет находился в розыске и был арестован 15 февраля 1999 года турецкой разведкой при непосредственном участии России. Когда стало известно о его задержании и о грозившей ему смертной казни, курды и даже некоторые иностранцы в знак протеста совершили акты самосожжения под лозунгом «Вам не затмить наше солнце».

Поимку Оджалана тогда называли в РПК «международным заговором против курдов». Сразу несколько государств помогали турецкой разведке и не предоставили убежище лидеру РПК, в том числе Россия, отказавшая Оджалану в 1998 году. В итоге тот оказался в Кении, где был задержан в Найроби и экстрадирован в Турцию.

Опасаясь, что политик и из заключения будет оказывать влияние на курдское освободительное движение, власти Турции отправили его в полную изоляцию в тюрьму на остров Имралы в Мраморном море, где до 2009 года он был единственным заключенным. Изменения в положении Оджалана начались с того, что 22 октября 2024 года на заседании партийной группы в Великом национальном собрании Турции один из главных идеологических оппонентов РПК, глава ультраправой Партии националистического движения Девлет Бахчели обратился к Оджалану:

«Если изоляция лидера террористов будет снята, пусть он придет и выступит в Великом национальном собрании Турции. Пусть он объявит, что с терроризмом полностью покончено, а организация расформирована».

Это заявление стало сигналом о готовности к переговорам.

Спустя почти четыре года абсолютного отсутствия каких-либо новостей от Оджалана к нему пустили племянника Омера Оджалана, члена прокурдской Партии народного равенства и демократии (DEM). Начался публичный переговорный процесс, посредником в котором была делегация партии DEM из трех человек, также ранее неоднократно подвергавшихся арестам и преследованиям. При этом к Оджалану по-прежнему не пускают адвокатов и отказывают во встречах с семьей.

Делегация провела две встречи с Оджаланом в тюрьме, после чего начала консультации с турецкими партиями и с представителями курдского регионального правительства в Ираке. В частности, делегация отправилась в Южный Курдистан — автономную республику в составе Ирака, где в неприступном горном регионе Кандиль находится штаб-квартира РПК, вероятно, чтобы передать им послание Оджалана.

Обращения Оджалана ждали многие курды: люди собрались толпами, огромные экраны установили прямо на улицах. Курды хотели впервые за долгие годы посмотреть на своего лидера. Член исполнительного комитета РПК и командир женских партизанских отрядов Басе Хозат накануне выступления Оджалана заявляла: «Мы не приемлем никаких других форматов, кроме видеообращения». Однако Оджалан так и не появился сам. Заявление с призывом сложить оружие и распустить организацию вместо него зачитали представители делегации, его посещавшей. Курды не услышали даже голоса Оджалана, им оставалось довольствоваться только его фотографией. Поэтому призыву сложить оружие доверяют далеко не все.

В Бельгии, одной из немногих стран, где РПК не считается террористической организацией, член курдской партии и бывший партизан Аманос Амед договорился смотреть обращение Оджалана у товарищей дома. «Турецкое государство запретило показывать видео. Власти снова издеваются над нами», — уверен Аманос.

Накануне обращения турецкая полиция задержала в курдской провинции Ван 341 человека по обвинению в связях с РПК, а управлять муниципалитетом вместо избранного мэра назначили доверенное лицо.

В день ожидаемого призыва Оджалана в нескольких городах Европы и Ближнего Востока в очередной раз прошли многотысячные курдские демонстрации. Требования протестующих из года в год не меняются: решить курдский вопрос и освободить Оджалана. В Германии, где запрещен даже флаг РПК, курды устроили марш из Хейльбронна во французский Страсбург — там располагается Совет Европы и ЕСПЧ. В столкновениях с немецкой полицией некоторые из активистов были ранены, но протестный марш продолжился.

Десятки тысяч людей в городах северо-восточной Сирии, где долгое время жил и работал Оджалан, также вышли с его портретами и флагами РПК. А вот на родине Оджалана и РПК, в турецкой провинции Шанлыурфа, обошлось без масштабных демонстраций. И это предсказуемо. В Турции даже за подозрение в сочувствии Оджалану людям грозят большие сроки, а по статье за оправдание терроризма регулярно арестовывают сотни людей. Именно по обвинениям в связях с РПК в Турции сидят все, кто неугоден правящей власти: журналисты, политики и даже бывший кандидат в президенты Селахаттин Демирташ.

Курдское сопротивление

На пересечении рек Тигр и Хабур соприкасаются границы трех государств — Турции, Сирии и Ирака. Сейчас вдоль всей границы северо-востока Сирии и Турции построен высокий забор. Местные жители предупреждают: с турецкой стороны работают снайперы. Но в годы возникновения первых партизанских отрядов РПК границы Турции, расчерченные в результате Лозаннского договора 1923 года после распада Османской империи, перейти не стоило никакого труда. Здесь в 1982 году несколько курдов начали подготовку к первой атаке РПК на турецкую армию, которая произошла 15 августа 1984 года, и стали готовить пути отступления в Сирию.

Участник тех событий, бывший партизан РПК Сары Хусейн из деревни в районе турецкого Мардина в разговоре с корреспондентом The Insider вспоминает, как к ним обратился командир РПК Махсум Коркмаз с вопросом, есть ли у кого-то родственники в Сирии. У Сары Хусейна в городе Аль-Камышлы (по-курдски Камышло) был брат. Решено было перебраться туда и сделать в доме у брата безопасный «приемный пункт» для партизан РПК, а потом построить дома из глины для товарищей и ждать там приказа лидера — Абдуллы Оджалана. Сары Хусейн согласился на эту авантюру, сказал об этом своей молодой жене Чичек, и они оба присоединились к партии. Когда все было готово, три группы партизан со старыми автоматами, в каждой из которых было не больше 30 человек, отправились покорять неприступные горы.

«Нас называли авантюристами. Люди говорили: вы же не знаете ни местности, ни региона — как вы организуете поставки провизии и оружия? Все так говорили, даже некоторые наши товарищи. Мы были как будто в самолете, но не знали, куда летим», — рассказывает Сары Хусейн. В момент первой атаки одна из групп не решилась стрелять в турецких военных. Как утверждает Хусейн, ее командир оказался агентом турецких властей.

Бывший партизан много курит и просит сфотографировать его портрет с молодым Абдуллой Оджаланом. На стене в гостиной и в комнате дочерей также висят портреты Оджалана. Портреты лидера РПК — частый атрибут любого курдского дома, как в Сирии, так и в Турции. Одна из дочерей Сары Хусейна вступила в партию и сейчас находится в горах Южного Курдистана, где идут бои с турецкой армией. С ней у родителей контакта нет — такие правила. Обращение Оджалана не удивило супружескую пару бывших партизан. «Лидер сделал то, что его просили: высказал призыв. Теперь дело за Турцией. И это ее последний шанс», — уверен Сары Хусейн.

РПК сложит оружие, но есть нюанс

Мнения курдов по поводу обращения создателя РПК, находящегося за решеткой уже 26 лет, разделились. «Мы не сложим оружие», — пишут в Сети возмущенные пользователи под курдскими именами. Уверенности в том, что Оджалан действительно призывает распустить партию, у них нет: «У лидера нет рта и языка? Почему он не делает заявления в прямом эфире?» Другие, наоборот, считают, что нет причин не верить курдским политикам, посетившим Оджалана.

Ранее член исполкома РПК Джамиль Байык заявил, что делегация партии DEM передала три письма от Оджалана: одно — в горы партизанскому командованию, второе — в северо-восточную Сирию (по-курдски Рожаву), контролируемую прокурдскими Сирийскими демократическими силами, и третье письмо — членам РПК в Европе. Для всех трех адресатов призыв Оджалана не стал неожиданностью. В октябре, после первого визита делегации в тюрьму Имралы, Оджалан заявил: «У меня есть теоретическая и практическая возможность перевести конфликт из плоскости насилия в юридическую и политическую плоскость».

Еще до появления фотографии постаревшего лидера курдов на больших экранах член исполнительного комитета РПК Дуран Калкан заявил, что партия не сложит оружие, пока Оджалан не будет освобожден. Это же требование РПК повторила в своем заявлении об одностороннем прекращением огня. Изоляция с главного курдского узника еще не снята, считают в РПК: адвокатам и семье Оджалана все так же не позволяют его посещать. Та же участь и у других четырех заключенных, соседей Оджалана по тюрьме. У одного из них, Вейси Акташа, истек срок заключения, но из тюрьмы его не отпускают — как уверены курды, чтобы он не передал информацию от Оджалана.

Другое, более радикальное условие РПК — принятие турецкими властями «проекта Оджалана». Проект «демократического конфедерализма», разработанный лидером РПК, подразумевает отказ от создания государства Курдистан, но при этом настаивает на автономии и самоуправлении для курдов. «Это означает, что все муниципалитеты должны находиться под контролем народа, а не доверенных лиц из Анкары. Это должно закончиться раз и навсегда», — объясняет Аманос.

Политика назначения «доверенных лиц» на должности мэров турецких городов с преимущественно курдским населением началась в 2016 году. Избранных мэров при этом обвиняют в пропаганде террористической организации и связях с РПК. В октябре 2024 года, уже после начала переговоров с Оджаланом, был арестован мэр стамбульского района Эсенюрт Ахмет Озер от основной оппозиционной Республиканской народной партии (CHP). Его тоже обвинили в членстве в РПК.

Еще одним пунктом необходимых изменений РПК считает прекращение антикурдской политики. Турецкие официальные лица публично поддерживают контакты с некоторыми курдскими политиками и заявляют, что их цель — только террористы, но целенаправленные аресты этнических курдов за демонстрацию своей национальной идентичности при этом продолжаются. Например, в июле 2024 года в Стамбуле людей задержали за исполнение традиционного курдского танца халай на свадьбе. Суд постановил оставить 11 из них под арестом по обвинению в «пропаганде террористической организации», остальные были отпущены под судебный контроль.

«Все изменения в отношении курдского народа и идентичности должны быть закреплены в конституции, — считает представитель РПК Аманос. — Турция не должна быть страной одного народа, одного языка и одной религии. Это ультиматум. С этой политикой угнетения должно быть покончено раз и навсегда». О том, что переговоры с Оджаланом и РПК основаны на всеобщей амнистии и конституционных изменениях, говорит и Умит Оздаг, турецкий политик, ученый и глава Партии Победы (Zafer Partisi), известный своими националистическими и антимиграционными взглядами.

Оджалан, помимо прочего, призвал организовать съезд РПК. Это займет несколько месяцев и потребует посредничества третьей стороны, считает Аманос. О невозможности стремительных перемен ранее заявлял и Дуран Калкан, член исполнительного совета РПК. «Даже если предположить, что турецкое государство сделает шаги в направлении мира, просто так сложить оружие за несколько дней у РПК не получится. РПК — это десятки тысяч людей, которые умеют обращаться с оружием. И это не наемники. Это люди, движимые только жаждой свободы. Сколько бы я ни прожил в европейском городе, я всегда буду готов взять автомат Калашникова и уйти в горы. Руки помнят», — улыбается Аманос.

Шансы на мир?

Предыдущую попытку примириться с Турцией РПК объявляла в 2013 году. Тогда все сорвалось. «Во время прошлого прекращения огня многие из нас даже подумать не могли, чего наше движение достигнет к настоящему моменту», — говорит Аманос.

В ноябре 2015 года Турция официально заявила, что главной угрозой национальной безопасности является РПК, а не ИГИЛ.

В 2018 году из-за давления Турции на Ирак РПК вывела свои силы из Шенгала, где она воевала с ИГИЛ, защищая езидов, и из лагеря Махмур в Ираке. Хотя сообщается, что турецкие беспилотники в этих районах по-прежнему атакуют сторонников РПК, официально сейчас эти районы контролируются местными отрядами самообороны. Партизаны активно пользуются тоннелями и даже сами иногда применяют беспилотники для атак по турецким базам. Каждое их заявление сопровождается лозунгом «Да здравствует лидер Апо!», а демонстранты там носят портреты Абдуллы Оджалана и флаги РПК. Лояльная курдскому освободительному движению милиция, а также союзные РПК турецкие леворадикальные группировки в коалиции «Объединенное революционное движение народов» почти каждый месяц сообщают о нападениях на полицейских и провластных граждан.

Недавние изменения в балансе сил на Ближнем Востоке — падение режима в Сирии, ослабление иранского влияния, а также углубляющийся экономический кризис в самой Турции — стали значительным стимулом для ускорения решения конфликта между турецким государством и курдами.

Вскоре после призыва Оджалана президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подтвердил, что началась новая эра. Однако он подчеркнул: «В нашей конституции первые четыре статьи остаются, и мы продолжаем следовать по нашему пути». Третья статья конституции Турции говорит о том, что турецкое государство единое, неразделимое с его территорией и нацией, а государственный язык — турецкий. Эти слова турецкого президента означают, что надеяться на включение курдов и курдского языка в конституцию страны пока рано.

Лидер оппозиционной Народно-республиканской партии Озгюр Озель попросил президента Турции быть «честным и открытым» и заявил, что ответственность за мир лежит на обеих сторонах. Сторонники Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана высказываются в поддержку возможного мира. «Из-за терроризма мы потеряли 40 тысяч человек. Пять миллионов человек были вынуждены покинуть свои дома. „Турция без террора“ означает не просто „мир“, это означает „Великая Турция“», — пишет турецкий журналист Хасан Басры Акдемир.

Когда война закончится, Аманос хочет приехать в родной Амед: увидеться с родными, пройтись по улицам, где некогда сражался с полицией и военными, построить дом. И все же на воплощение этих мечтаний Аманос отводит продолжительное время: «Даже если завтра наступит мир, а лидер Оджалан будет освобожден из тюрьмы, я подожду несколько лет, прежде чем возвращаться. Я не доверяю турецкому государству, никто из нас не доверяет».